Галстук

[tlon]

Имс/Артур
Для Liebste, слово: галстук
Надеюсь, в карму мне это не пойдет.


- Имс.
- Да?
- Где мой галстук?
- Тот, который я ненавижу?
Уголок губ Артура слегка приподнимается.
- Да, именно он.
- Посмотри в спальне, на шкафу.
Галстук, синий, шелковый, покрытый узором из тонких мелких ромбов, действительно лежит на шкафу, у самого края и Артуру приходится тщательно отчистить его от пыли и паутины, прежде чем завязать двойной виндзор, опустить воротничок, надеть жилет и, в последний раз глянув в зеркало, убедиться, что все, как всегда, безукоризненно.
- Мог бы спрятать и получше. – Он склоняется над креслом, в котором устроился Имс, так, чтобы галстук свесился имитатору на плечо, привычным движением запускает узкую ладонь за лацкан его шерстяного пиджака. Имс слегка скашивает глаза, морщится, потом небрежно, будто назойливое насекомое, смахивает с себя полоску синей ткани и возвращается к своей книге. Артур лениво фыркает ему в ухо.
- Я не прятал его, тыковка. – Имс старается выдержать равнодушный тон. Он определенно дуется, и это так…мило. – Я просто пытался донести до тебя свою позицию по этому вопросу.
- Твоя позиция предельно ясна, - мурлычет Артур, трется кончиком носа о его висок, но имитатор никак не реагирует, только перелистывает страницу. Он перечитывает «Потерянный рай». Выпендрежник.
Артур выпрямляется, пожимает плечами, берет с соседнего кресла свой пиджак и выходит.

История с галстуком уже порядком надоела координатору, так что он твердо решает поговорить с Имсом, когда вернется, этим же вечером. Сказать ему, что все это – какой-то детский сад, что все дело в том, что имитатору последние пару недель совершенно нечем заняться.
Встреча с потенциальным клиентом более чем удалась, если не считать проекции-Имса, которая, сидя за соседним столиком и гнусно ухмыляясь, порезала на мелкие кусочки и сожгла в пепельнице подозрительно знакомый синий галстук. К счастью, Артур – профессионал высокого класса, без сомнения - смог взять себя в руки, и они получили работу.
«Это всего лишь кусок ткани, Имс» - повторяет Артур, поднимаясь по лестнице (он терпеть не может лифты) – «Прекрати вести себя как ребенок и подумай о делах».
Но когда он открывает дверь, Имс лежит на полу перед окном и под звуки «Lazy Bird» подбрасывает свой мячик для крикета, и одет он только в легкие светлые брюки.
Артур останавливается на пороге, аккуратно ставит чемодан с оборудованием на пол и абсолютно непроизвольно облизывает губы.
Наконец Имс, услышав его (если до этого не притворялся, что не слышал), приподнимается на локтях.
- О, привет, кексик. Как прошло?... – Он улыбается. Совершенно неотразимо, так что Артур решает отложить разговор о галстуке. Хотя бы на пару часов.

- Имс?
- Да.
- Почему ты просто не оставишь в покое этот проклятый галстук?
- А почему ты просто не перестанешь его носить?
Артур задумывается. Действительно, почему? Галстук ему совершенно не нравится. С другой стороны - дразнить Имса ему нравится, даже очень. В конце концов, не все же время Имсу дразнить его, верно?
Он переворачивается на живот и кладет острый подбородок на сложенные на подушке руки.
- Сдается мне, все дело в том, что этот галстук - подарок Ариадны. – Имс слегка поджимает губы и нахмуривает брови. Кто-то другой мог бы и не заметить, но Артур давно научился видеть такие вещи – и наслаждаться ими. – Признай очевидное, и сразу станет легче. Ты банально ревнуешь.
- Вовсе нет. – Имс старательно делает вид, что ему скучно, надоело и вообще наплевать, он смотрит в потолок, и выдают его только пальцы, которыми он с устрашающей скоростью барабанит по собственному бицепсу.
- А что же тогда?
- Этот галстук оскорбляет мое эстетическое чувство.
- Твое что? - Артур давится смехом, получив весьма ощутимый тычок кулаком в ребра.
- Артур, будь так добр, встань и посмотри на себя в зеркало. Наверняка тебе сразу станет ясно, мое что.
Имс назвал его по имени, думает Артур, это плохой знак. Нужно срочно менять тему.
- О. Ты только что сделал мне комплимент, или у меня воображение разыгралось?
- Артур, детка, мы оба знаем, что воображения у тебя нет. - Имс смягчается, обнимает его за талию и прижимает к себе, абсолютно собственническим жестом, Артур едва удерживается от довольного мурлыкания. Похоже, инцидент исчерпан. – Так что делай выводы. Хотя, может быть, мне стоит просто спихнуть тебя с кровати…
- Я польщен. Серьезно.
- Но ты все равно продолжишь его носить.
- Да.
- Упрямец.
- Зануда.
- Не говори ерунды.
- А ты заставь меня замолчать.
- Боже, дорогой. – Имс смотрит на него со странной смесью жалости и ужаса. - Ты бы еще сказал «накорми меня мясом». Или «покажи мне Большой Каньон».
Артур смеется, уткнувшись лицом в подушку, но бдительные соседи все равно начинают настойчиво колотить в стену.

Операция прошла идеально, никаких накладок и сбоев, и даже Имс вел себя вполне прилично, так что с клиентом они расстались почти друзьями, он подбросил их до дома и просил немедленно позвонить ему, если появится свободное время.

- Если появится свободное время?.. – Имс лукаво улыбается. Они ждут, пока грузный черный «линкольн» скроется за поворотом: не показывать чужим, в какую именно дверь они войдут – просто старая привычка, впрочем, весьма полезная. И не важно, что завтра к вечеру они уже снимут другую квартиру в другом городе, и даже в другой стране. Осторожность никогда и никому еще не вредила.
- Вы, мистер Имс, авантюрист, и абсолютно не умеете вести дела, - Артур слегка откидывает голову, выгибает бровь и выглядит таким чертовски высокомерным, таким безупречным и совершенным, что Имс не выдерживает. Он и так ждал с самого утра, так что теперь успевает только втащить координатора в здание и всем своим весом придавить его к стене, наплевав, как обычно, на соседей, грязь, скользкий пол и задремавшего консьержа. Артур, впрочем, совсем не возражает, игры в гипердисциплинированного контрол-фрика и нахального разгильдяя закончились, по взаимному невербальному согласию исполнителей обеих ролей.
Однако перед тем как окончательно отпустить тормоза, Артур торопливо стаскивает с шеи синий шелковый галстук и, не глядя, запихивает его в чей-то почтовый ящик. Влажные губы Имса, тесно прижатые как раз к тому месту, где только что был аккуратный полувиндзор, изгибаются в улыбке.